— Ну вот, обошлось без Божьей помощи, — сказала бабушка, она тоже была взволнована.

Папа залез в лодку, рывком завел мотор, лодка дернулась, и София с бабушкой попадали на палубу. Огромная резиновая кишка, натянув канаты, тяжело опустилась под воду, папа свесился с кормы, чтобы посмотреть на нее. Кишка медленно уходила на дно между ветвями фукуса и постепенно исчезла из виду, лодка накренилась, мотор хлебнул воду и зафыркал. Все переместились на нос. Лодка сильно осела. От поверхности воды до края бортов оставалось не больше десяти сантиметров.

— Больше ни о чем Его просить не буду, — сердито сказала София.

— Во всяком случае, он в курсе дела, — сказала бабушка, лежа на спине. Она думала о том, что, если хочешь, чтобы Бог тебе помог, нужно сначала приложить собственные усилия.

Кишка, этот огромный пузырь с живительной влагой, уже достигла зеленой глубины, в которой на дне шевелились тени. Известно, что дождевая вода легче морской, но тут насос вместе с водой накачал в баллон ил и песок. В лодке было жарко, пахло бензином, мотор тарахтел как безумный. Бабушка заснула. Море по-прежнему блестело, а вдали над побережьем сверкали молнии. Кишка тяжело ударилась о дно и перевалилась на другой бок, мотор на мгновение захлебнулся, лодка дернулась и зачерпнула кормой воду, потом очень медленно поплыла дальше. Бабушка захрапела. Гулкий сухой раскат грома раздался над островами, мимолетный вихрь пронесся над водой и скрылся. Когда они обогнули длинный мыс, ударил второй раскат грома, в это время кишка наскочила на подводный камень, и бабушка проснулась. Она увидела, как короткая, сверкающая на солнце волна накатила на корму, и обнаружила, что промокла. Жара чуть спала, молнии зигзагами рассекали небо, вода в лодке нагрелась, но была приятной. Сверкающее золотистое небо начало темнеть, и в воздухе запахло дождем. Они как раз подплыли к своему острову, когда гроза накрыла море большой густой тенью. Все трое молча сидели в нерешительности или, лучше сказать, в напряженном ожидании. Здесь было мелко, и каждый раз, когда кишка ударялась о дно, в лодку заливалась вода. В конце концов вода стала обрушиваться на лодку со всех сторон, и тут ударил новый раскат грома.

Папа отцепил шипящий мотор, спрыгнул в воду и пошел вброд, за ним — София со шлангом. С большой осторожностью перебралась через поручни бабушка и тоже двинулась к берегу, время от времени она проплывала несколько метров, просто чтобы вспомнить, как это делается. Выбравшись на сушу, она села и вылила воду из туфель. В заливе пенились маленькие сердитые волны, а на них качалась и поблескивала оранжевыми боками, цвета райского апельсина, вытащенная на мель резиновая кишка. Папа мало-помалу вытягивал ее, и вот она уже показала свое раздувшееся пузо с повернутым к небу медным пупком, к которому был привинчен шланг. Насос заработал, и шланг выплюнул в воздух огромный ком ила и песка. А за ним забила струя воды, да так сильно, что мох прильнул к земле.

— Вода! Вода! — безумным голосом завопила промокшая до нитки София.

Прижав к себе пульсирующий шланг, она чувствовала, как по нему толчками продвигалась вода и, вырвавшись на волю, поила Клематис, Нелли Мозер и Фрезию, Фритилларию, Отелло и Мадам Друцки, Рододендрон и Форситию Спектабилис. София смотрела, как сильная струя, разделившись надвое, одновременно и поила растения, растекаясь по острову, и наполняла пустую бочку.

— Вода! — кричала София.

Она подбежала к тополю и увидела долгожданные зеленые побеги. И тут обрушился ливень, обильный, теплый поток падал с неба. Остров был дважды благословен.

Бабушка, вынужденная всю жизнь экономить, питала слабость к расточительству. Она смотрела, как вода наполняет бочки, болото и каждую расселину на горе и переливается через край. Она смотрела, как дождь льет на матрасы, вынесенные из дома на просушку, и сам моет посуду, оставленную под открытым небом. Бабушка вздохнула от счастья, в задумчивости наполнила питьевой водой кофейную чашку и полила маргаритки.

КОРАБЛЬ ЖУЛИКОВ

В теплую и безветренную августовскую ночь над морем раздался густой и зычный глас, будто трубили трубы в Судный день. Лучи прожекто ров, плавно изгибаясь, тянулись двойными дорожками к острову, доносился рокот мощного мотора, какие бывают только на очень дорогих и быстроходных яхтах, горели лампочки всех цветов, от густо-синего и кроваво-красного до белого. Море затаило дыхание. София с бабушкой стояли на горе в ночных сорочках и смотрели на незнакомый корабль. Он подплывал все ближе и ближе, приглушив мотор, блики фонарей танцевали на волнах, словно языки костра. Вскоре корабль зашел под гору и скрылся из виду. Надев брюки, папа побежал вниз, чтобы встретить корабль. Долгое время ничего не было слышно, потом из бухты зазвучала тихая музыка.

— У них пирушка, — прошептала София. — Пойдем оденемся и посмотрим! Но бабушка сказала:

— Не торопись. Подождем, пока папа не вернется за нами.

Они легли, ожидая возвращения папы, и быстро заснули. А на следующее утро корабля уже не было, он уплыл дальше.

Увидев это, София бросилась на землю и заревела.

— Почему он не пришел за нами! — плакала она. — Оставил нас спать, а сам пировал. Я никогда ему этого не прощу!

— Он повел себя некрасиво, — строго подтвердила бабушка. — И я обязательно скажу ему об этом, когда он проснется.

София опять представила себе чарующую картину таинственного корабля и с новой силой зарыдала от огорчения.

— Перестань реветь и высморкайся, — сказала ей бабушка. — Конечно, это досадно, но слезами все равно не поможешь. Ты ужасно выглядишь, когда плачешь.

Она помолчала немного и добавила:

— Мне кажется, этот корабль принадлежит плохим людям. Они получили его в наследство и даже обращаться с ним толком не умеют. Мне кажется, — продолжала бабушка мстительно, — они и обставили его жутко безвкусно.

— Ты думаешь? — жалобным голосом спросила София и села.

— Жутко безвкусно, — подтвердила бабушка. — У них блестящие шелковые гардины, коричневые с желтым и бежевые с лиловым, потом торшеры и фарфоровые фигурки на телевизоре, и картинки, выжженные на дереве, юмористические…

— Так-так, — нетерпеливо поддакивала София, — а дальше?

— А может быть, они даже не унаследовали этот корабль, а украли.

— У кого?

— У одного бедняги контрабандиста. И в придачу все спиртное, которое он провез через границу. А сами пьют только сок. Они обокрали его ради наживы.

Увлеченная собственным рассказом, бабушка продолжала:

— Они даже не взяли с собой морскую карту и весла!

— А зачем они приплыли к нам?

— Чтобы спрятать украденное в ущелье, а потом приехать за ним.

— А ты сама веришь в это?

— Не совсем, — осторожно ответила бабушка. София встала и высморкалась.

— Теперь я тебе расскажу, как все было, — сказала она. — Садись и слушай. Когда папа пришел туда, они хотели, чтобы он скупил у них все за девяносто шесть процентов стоимости. Ужасно дорого. А ты отвечай за папу. Что он на это сказал?

— Он сказал очень гордо: покупать за девяносто шесть процентов ниже моего достоинства. Я достану это сам, если захочу, хоть со дна моря, рискуя жизнью. Ха, господа! К тому же моя семья этого не пьет. Теперь твоя очередь.

— Вот как? Так у тебя есть семья? Где же она?

— Ее здесь нет. София закричала:

— Но мы же все время были здесь! Почему он сказал, что нас здесь нет?

— Чтобы нас спасти.

— Но почему? Почему как только случается что-нибудь интересное, так меня сразу спасают? Ты обманываешь меня. Зачем спасать, когда играет танцевальная музыка!

— Это радио, — сказала бабушка. — Просто у них играло радио. Они включили его, чтобы послушать сообщение о погоде и новости. Чтобы узнать, не гонится ли за ними полиция.

— Ты обманываешь меня, — закричала София. — В час ночи не передают новости. Они пировали и веселились, и всё без нас!